Рис. 2.5. Зависимость динамического верхнего предела текучести стали 45 (/), стали СтЗ {2) и армко-железа {3) от скорости деформации при одноосном растяжении

графической регистрации опыт- а"ГПа ных диаграмм a(t).

Приведенные данные подтверждают важный вывод о том, что динамические прочностные характеристики представляют собой не константы материала, а показатели сопротивления пластическому деформированию, соответствующие определенной скорости деформации и другим условиям нагружения (температура [157, 158], структурное [113] и напряженно-деформированное состояние [23] и т.д.). Наиболее чувствителен к скорости деформации верхний предел текучести, вследствие чего с ростом скорости деформации наблюдается непрерывное увеличение «зуба текучести» (см. рис. 2.6), что находит удовлетворительное объяснение с позиций динамики дислокаций (см. ниже).

Из результатов исследования зависимости времени разрушения от приложенных растягивающих напряжений, а также из анализа поведения кристаллической решетки при ударно-волновом нагружении следует, что с ростом скорости деформации можно ожи-дать приближения сопротивления отрыву к теоретической прочности кристаллического материала,

составляющей по различным оценкам от ~ до модуля сдвига [159].

Для обоих исследованных в работах [133, 156] материалов максимальные значения сопротивления отрыву (около 2,2 ГПа) близки к наименьшему из приведенных значений межатомной прочности (порядка 2,5

ГПа). К сожалению, для области é 105с"' надежные экспериментальные данные о величине ол немногочисленны, зачастую противоречивы или вообще отсутствуют вследствие почти непреодолимых методических трудностей. Накопленные эмпирические данные относятся главным образом

к скоростям деформации è Ю4.105с~', реализуемым путем квазистатических испытаний при одноосном напряженном и/или деформированном состояниях [23].

Рис. 2.6. Диаграммы деформирования армко-железа при скорости деформации 2,5 ■ 10_î ( 1), \Ù*{2) и 0,5 ■ 10s с"' {3}